Кровь Титанов - Страница 174

174

— Человек.

— Волк.

Дались ей эти волки! Хотя в здравом смысле ей не откажешь, человек человеку в самом деле волк. Или даже медведь. Если это не один до неприличия гуманитарный варвар. Нет, не гуманитарный, как-то еще, но слово похоже.

— Стрела.

— Промах.

— Топор.

— Железка.

— Все, слова у меня закончились, — сообщил топор. Похоже, последняя ассоциация ему чем-то не понравилась. — Тест ты прошла, поздравляю.

— А какие результаты? — девушка сгорала от любопытства.

— А я почем знаю? Я тебе кто, колдун-психолог, что ли?

— А зачем тогда спрашивал? — разозлилась Лани.

— Пообщаться захотелось, — сознался Томагавка. — А ты бы меня послала. Девушки ведь лучше всего на любопытство ловятся, а не на дохлую кошку, скажем.

А вот это Нанок решил запомнить. Важный момент, в жизни совершенно точно пригодится. Главное, не перепутать. Не на блесну, не на мотыля, не на сушеных мух, а именно на любопытство. Выходит, он всю жизнь ловил не на то...

...или же топор говорил: «На дохлую кошку»? Надо бы переспросить...

Лани расхохоталась. Нет, он, варвар, и не думал, что она ему пощечину влепит. Топор такая странная штука, которую лупить почем зря противопаказано для здоровья. Но обидеться должна была смертельно. И уж точно не смеяться ни в коем случае.

«Никогда не понимал женщин, — в сотый раз подумал Нанок. — Наверное, только поэтому я до сих пор еще не рехнулся».

— Слушай, а кто такой психолог? — полюбопытствовал он.

— Мастер Пастух Тараканов, — охотно пояснил топор.

— Каких таких тараканов? — не понял Нанок.

— Тех, которые у тебя в голове, — доходчиво пояснил Томагавка.

Нанок с опаской ощупал голову, потряс ею. Никаких тараканов не вывалилось. Почесав затылок, варвар решил, что все тараканы передохли от алкоголя.

Густые сумерки легли на лес, и варвар запоздало сообразил, что надо устраиваться на ночлег. Но Лани отмела его разумное предложение.

— Нам надо догнать фараданцев до утра. Не представляю, где искать тот отряд, но это сделать необходимо сейчас.

С женщиной спорить бесполезно. Лучше всего согласиться, а потом сделать по-своему. Это ему говорил в детстве отец, когда Нанок был совсем еще маленький. Говорил после небольшого спора с матерью, промывая рану на голове. Только как тут сделать по-своему, если проклятущая девчонка не собирается останавливаться всю ночь. Да какой след вообще можно в темноте найти! Тем более, они не очень-то представляют даже, где дорога.

— Ник, искать! Ищи Таля!

Щенок вопросительно посмотрел на Хозяйку.

— Таль! Ник, где Таль?

Ник тявкнул и опрометью бросился в чащу. Лани метнулась следом. Наноку ничего не оставалось делать, как присоединиться к увлекательному бегу по лесу. Где и днем-то не очень понятно, как избежать сломанной шеи. Ну, почему я не остался с пиратами, в который раз вопрошал судьбу Нанок. Они не бегают сломя голову по ночному лесу. Они и по дневному не бегают. А все потому, что женщин на кораблях нет. Потому, что женщина в море — к беде. И не только в море, как выясняется. Потому пираты и дают всем ураганам женские имена. Ураган по имени Стелла. Ураган по имени Тина. Ураган по имени Лани. Который сейчас несется напролом за Щенком Тьмы.

На дорогу они вылетели внезапно. Был лес сплошной стеной, раз — и сразу дорога. Бежать стало легче, хотя за Ником угнаться было тяжело. Щенок Тьмы с легкостью догонял лошадь и бежал рядом с ней весь день, не зная усталости. Вот он, варвар, нипочем лошадь бы не догнал. Делать ему больше нечего — за лошадьми гоняться. Он и за Щенком бы гоняться не стал, если бы не Лани. Ничего, она скоро устанет, и они передохнут. Вопрос только, с ударением на последнем, или все же на предпоследнем слоге?

Быть пленником — довольно унизительно. Болтаться на спине лошади, словно какой мешок неблагородного происхождения — унизительно вдвойне. Если бы принца пытали в мрачных казематах, выпытывая государственную тайну, он бы нипочем секрета не выдал. Только вот унижение для особ королевской крови пыток страшнее, и сделать тут ничего нельзя. Фараданцы наотрез отказались верить в то, что он принц, потому что простые солдаты и даже простые офицеры принцев отродясь не видели, хотя и слышали, что таковые где-то на свете существуют. Поэтому принц замкнулся в гордом молчании.

— Ваше высочество, — вывел его из этого состояния голос ехавшего на соседней лошади Таля. — А почему Вас зовут уменьшительным именем?

Всадник, чью лошадь Таль столь беззастенчиво использовал (хотя и не по своей воле) собрался было стукнуть его ногой, но передумал. Так и с коня свалиться можно. Пусть себе болтают, лишь бы не сбежали.

— Это старая история. Закон этот был издан тысячу двести лет назад, когда и король, и его наследник носили одно и то же имя, — улыбнулся Орье. Таль понял, что он улыбается, исключительно по интонации, потому что видел только землю и лошадимые копыта. — А в те времена, прошу заметить, титулы вроде «Его Величество» и «Его высочество» были не в ходу. Считалось, что король только первый среди равных. На деле было не так. Но... впрочем, неважно. Так вот, возникла путаница. Короля звали сэр Равеннин и принца называли так же. Из-за чего случилось немало забавных казусов. Тогда король и издал свой указ, чтобы наследника престола называли исключительно уменьшительным именем, пока не станет королем. Бывало, вырастает наследник лет до сорока, а его как ребенка именуют.

Он помолчал, а потом добавил:

— Когда коронуюсь, отменю этот закон. Он давно устарел.

174