Кровь Титанов - Страница 208

208

Он наложил стрелу на тетиву, и тут же почувствовал некую неправильность. Будто пытался выстрелить извивающимся угрем. Стрела не слушалась руки.

— Куда стрелять? — поинтересовался Таль, занятый борьбой с непослушной стрелой.

— Да хоть в ночной горшок Бертольда Первого, — предложил шут.

Таль поискал глазами упомянутую посуду, и обнаружил его, как и положено, в углу. Стрела норовила сорваться с тетивы, но у нее ничего не вышло. За миг до выстрела Ларгет с ужасающей ясностью понял, что в горшок нипочем не попадет. Да что там в горшок, вообще никуда не попадет! Первый раз за всю жизнь он не чувствовал оружия. Вообще не чувствовал, как живое существо. Неподатливое дерево лука, скользкое тело стрелы и мертвая, как глаза скелета, тетива. Он опустил лук, силясь восстановить контроль. Стрела вроде ослабила сопротивление, и в этот миг Таль выстрелил. Навскидку, с неудобной позиции. Не глядя ни на лук, ни на мишень.

— Бля-мммм! — возмутился бронзовый горшок, схлопотав стрелу в бочину. После чего неразборчиво пробормотал еще пару ругательств. Таль от неожиданности едва не выронил лук, шут неприлично заржал, словно лошадь из крестьянской конюшни. Потому что лошади из королевской ржут куда благовоспитанней.

— Ты, по-моему, не понял, — мягко сказал принц, обращаясь к шуту. Тот попытался успокоиться, но при взгляде на горшок его снова разобрал неудержимый смех. Тот пытался ручкой выдернуть стрелу из бока, но получалось у него не очень. Потом Лемур остановил взгляд на стреле и сразу посерьезнел. Всегда забавно наблюдать, как человек безуспешно силиться что-то понять.

— Стрела, — подсказал Орье. Шут выпучил глаза на стрелу, потом перевел на Таля взгляд, полный ужаса и восхищения.

— Но... этого не может быть! — выдохнул он.

— Кровь Титанов, — глубокомысленно заметил принц, будто это что-то объясняло. Щенок Тьмы с интересом обнюхал горшок, отмахивающийся от него круглыми ручками и верещавший: «Уйди, противный!». Зубами выдернул из бока горшка стрелу и с удовольствием сгрыз ее.

— А горшок откуда взялся? — поинтересовался Таль.

— Один король, Бертольд Первый, приказал своему придворному магу заколдовать любовника своей жены, — хихикнул шут. — Превратить его в ночной горшок. Наверно, это забавно, гадить на голову своему сопернику...

Горшок неразборчиво выразил свое несогласие. Отчего-то ему это забавным не казалось.

Боресвет заинтересовался блестящими доспехами на стене.

— Это доспехи какого-то великого героя? — поинтересовался он, уважительно.

Шут хихикнул.

— Это так называемый «Доспех Неудачника», — пояснил он. — Знаменит тем, что его можно проткнуть даже пальцем. Заколдовал их один магистр, который славился тем, что все заклинания у него работали не так, как надо. За что ему дали Мастера, лично мне не понятно. Впрочем, и это звание он благополучно проиграл в карты. История не сохранила его имени, а в хроники он вошел под прозвищем Неудачник.

Боресвет ткнул пальцем в доспех и с изумлением уставился на новую свеженькую дырку.

— Объясните мне, что с эти зеркалом такое, — жалобно попросила Лани. Эпохальный расстрел горшка явно прошел мимо ее внимания, целиком поглощенного зеркалом и гребешком. — Оно какое-то совершенно не правильное!

— Это так называемое «Тормозное зеркало», — охотно пояснил шут.

— Но он совершенно не меняет изображение, — пожаловалась на свою нелегкую участь девушка. — Я не могу причесаться!

— А это оно тормозит, — доходчиво пояснил шут.

Бол, конечно, тут же сунулся посмотреть на диковинку. Поначалу зеркало его разочаровало. Ничего необычного для человека, который в жизни не пытался причесаться. Потом, когда он скорчил рожу, неправильность стала очевидна. Зеркало показывала невозмутимое лицо, принадлежащее вдобавок Лани. Бол почесал затылок, изображение попыталось причесаться.

— Офигеть! — восхитился Бол, показав несчастному предмету интерьера локоть по самый кулак. Зеркало нервно пыталось расчесать волосы, не обращая на пошлые жесты никакого внимания.

— Вот почему его называют тормозным, — догадался Таль. Глаза Лани в зеркале разгорались нешуточным гневом, Ларгет невольно отступил назад.

— Оно отражает все с запозданием, — пояснил шут. — Потому его и назвали «Тормозным». По легенде, его шестьсот лет назад сделал некий бакалавр, чье имя упомянутая легенда не сохранила. Осталось лишь прозвище...

— ...Тормоз, — уверенно докончил Таль.

— А ты откуда знаешь? — удивился Лемур, глядя на Ларгета с неподдельным уважением.

— Интуиция, — таинственно заявил Таль и надолго замолчал, уставясь в зеркало.

— Пора валить отсюда, в натуре, — заявил Боресвет. Здешние чудеса, вроде тормозных зеркал и косых стрел его особо не интересовали. — Пойдем, найдем этого вашего Сугудая... пока эта морда сама нас децил не откопала.

— Такой откопает, — мрачно возразил шут. — Жди! Скорее, закопает по самый копчик.

Таль оглянулся на предмет наживы, но без грамотной консультации что-либо брать не рискнул. Хватит с него одной стрелы, что долго еще в кошмарах являться будет. Возьмешь, скажем, еще и тетиву, или чем там эта штука является, вообще не известно, что будет. Может, и лук-то натянуть не сможешь, кроме как через одно место. Через которое вообще лучше ничего не делать, и уж точно не натягивать. Или вон та финтифлюшка с крыльями... Блин ее знает, для чего она предназначена, но трогать ее абсолютно уже не хочется. Раз уж в этой комнате даже зеркала тормозят.

208